5 марта 1917 года, через три дня после отречения Николая II от престола, глава высшего исполнительного органа новой власти направил председателям губернских земских управ циркулярную телеграмму следующего содержания:
«Придавая самое серьезное значение, в целях устроения порядка внутри страны и для успеха обороны государства, обеспечению безостановочной деятельности всех правительственных и общественных учреждений, Временное правительство признало необходимым временно устранить губернаторов и вице-губернаторов от исполнения обязанностей. Управление губернией временно возлагается на вас в качестве губернского комиссара Временного правительства со всеми правами, предоставляемыми действующими узаконениями губернатору и с сохранением за вами руководительства работою губернской земской управой. На председателей уездных земских управ возлагаются обязанности уездных комиссаров Временного правительства с сохранением за ними руководительства работою уездных земских управ. Полиция подлежит перереформированию в милицию, к чему необходимо приступить местным самоуправлениям. Прошу вас срочно телеграфировать мне подробно о положении на местах и принятых мерах».
Получателем данного документа в Петроградской губернии явился действительный статский советник Евгений Иванович Яковлев, достаточно типичный представитель высшего чиновничества России. Он поступил на службу 10 июня 1870 года после окончания гимназии, первого классного чина удостоился благодаря дворянскому происхождению уже 1 февраля 1872 года. Вехи его карьеры были связаны с Петербургским уездом, помещиком которого он являлся, владея крупным родовым имением (общая площадь земельных угодий составляла 514 десятин): в начале 1890-х годов в чине надворного советника назначен земским начальником 1 участка уезда, к 1901 году он уже коллежский советник и мировой судья 3 участка уезда, а 1 января 1905 года председатель уездной земской управы добрался до IV класса и стал «штатским генералом», при обращении к которому по делам службы следовало употреблять нормативное титулование «Ваше превосходительство».
В 1914 году Е. И. Яковлев занял пост председателя губернской земской управы (с годовым содержанием 4200 рублей по занимаемой должности). На общественных началах он являлся также почетным мировым судьей уезда, членом уездного земского собрания от дворян, уездного и губернского училищных советов, губернского лесоохранительного комитета, губернского попечительства детских приютов ведомства учреждений императрицы Марии, учетно-ссудной конторы Петроградской конторы Государственного банка, председателем наблюдательной комиссии губернского кредитного общества, губернской земской санитарной комиссии и пр. В 1915 году непродолжительное время редактировал журналы «Петроградский земский вестник» и «Сельскохозяйственный вестник».
О достаточно ревностном служении Е. И. Яковлева монархии свидетельствовали полученные им награды: ордена Св. Анны 2 степени, Св. Владимира 3 степени, Св. Станислава 1 степени и другие.
Вместе с тем Е. И. Яковлев охотно воспользовался предоставленной ему на склоне лет в результате свержения Николая II возможностью занять высший губернский пост. О принятом решении общественность была проинформирована сообщением в «Петроградских губернских ведомостях Временного правительства», которое гласило: «Получив вышеприведенную телеграмму ... я 6 сего марта вступил в управление губерниею. Принимая все меры к ограждению личной безопасности граждан и имущества их, я прошу всех граждан содействовать скорейшему восстановлению спокойствия и порядка».
Е. И. Яковлев был незамедлительно представлен в качестве «нового петроградского губернатора» (с публикацией фотографии и короткого интервью) читателям популярной «Петроградской газеты». Губернский комиссар в беседе с журналистом назвал первоочередной задачу формирования милиции и замены ею «старой полиции». При этом было упомянуто о поступлении в губернскую канцелярию заявлений относительно происходящих в некоторых уездах «беспорядков». Чтобы у широкой публики не возникли сомнения в готовности революционной власти сосредоточить свои усилия в сфере созидательной работы, Е. И. Яковлев отметил: «Весь продовольственный вопрос, во всем своем объеме, перешел уже в руки петроградского губернского земства, и земство примет все меры к тому, чтобы ликвидировать этот вопрос в самом благоприятном смысле».
Антидемократическая акция Временного правительства по передаче власти в 43 губерниях с земским устройством в руки председателей соответствующих управ вызвала во многих регионах страны кампанию протеста. Свидетельством тому стали многочисленные телеграммы и письма в адрес министерства внутренних дел. Г.Е.Львов вынужден был маневрировать, дав 7 марта 1917 года интервью «Русским ведомостям», где признал право населения самому решать, кому быть носителями власти в губерниях («пусть на местах сами выберут»). Однако практических выводов из данной декларации не последовало. Раздача комиссарских полномочий цензовым элементам продолжалась. В ответ началось смещение назначенцев Временного правительства. К концу марта 1917 года оно затронуло 17 губерний, а на протяжении апреля от должности были отстранены еще 15 поставленных сверху губернских комиссаров.
В конце концов, к лету 1917 года Временному правительству пришлось оставить за собой лишь прерогативу утверждения избранных на губернских съездах общественных организаций деятелей в качестве комиссаров. Однако норма избрания обязательной не стала, что позволило Е.И.Яковлеву сохранить жаркой весной 1917 года бразды правления в Петроградской губернии, став одним из «последних могикан» в составе первого призыва губернских комиссаров Временного правительства. Правда, для этого ему пришлось оставить пост председателя губернской земской управы.
Лишь 19 сентября 1917 года было утверждено «Временное положение о губернских (областных) и уездных комиссарах». Данный акт зафиксировал, что губернские комиссары состоят в ведомстве МВД, руководитель которого делает представления об их назначении (при наличии высшего, предпочтительно юридического, образования) и увольнении правительством. Достаточно подробно освещались полномочия должностных лиц, начиная с принятия мер по информированию населения о законах и постановлениях Временного правительства и кончая надзором за деятельностью общественно-административных учреждений, а также составлением сметных предложений по губернскому и уездному управлению для последующего представления министру внутренних дел. Обязательный характер придавался отправке в МВД письменных отчетов и сведений о состоянии губернии. Функции упраздненной вице-губернаторской должности передавались помощникам комиссаров, на которых распространялся вышеупомянутый образовательный ценз. В отдельных губерниях дозволялось «в пределах установленного сметного назначения» вводить в штат второго помощника комиссара. Обжалование незаконных действий высших должностных лиц губернского уровня предлагалось осуществлять в 1-м департаменте Правительствующего сената. В целом документ не оставлял сомнений, что губернские комиссары и их помощники являются не более чем чиновниками МВД (правда, достаточно высокопоставленными: первые — IV, а вторые --V класса).
Свидетельством падения авторитета и влиятельности созданной Временным правительством администрации губернии стала «шлисселъбургская история». 16 апреля 1917 года общее собрание делегатов от волостей и промышленных предприятий Шлиссельбургского уезда, преобразовав себя в уездный революционный комитет и осудив избранный министрами-капиталистами «реакционный путь», приняло решение о том, чтобы подвергнуть аресту, с последующим преданием суду, губернского комиссара Е. И. Яковлева и ряда бывших служащих уездной земской управы «за недоставление до сего времени населению Шлиссельбургского уезда семенного овса, благодаря чему все яровые поля могут остаться необсеменными, чем и причинится большой вред как населению, так и достоянию общегосударственному, так как недостаток продуктов должно будет получать из общеимперского продовольствия».
На следующий день начальник уездной милиции направил выписку из данного постановления петроградскому общественному градоначальнику В. А. Юревичу с просьбой незамедлительно арестовать Е. И. Яковлева. Ее, естественно, оставили без удовлетворения. На иной исход дела в уезде, видимо, и не рассчитывали, во всяком случае, уже 20 апреля 1917 года избранный ревкомом уездный комиссар инженер П. П. Сытенко (его предшественник, назначенный Е. И. Яковлевым, был смещен и некоторое время просидел под арестом) направил губернскому комиссару телеграмму с информацией о создании в уезде земельных комитетов и передаче в их ведение всего местного земельного фонда. 24 апреля глава Временного правительства князь Г. Е. Львов отрешил П. П. Сытенко от должности. Ревком вступился за своего избранника. В ответ было прекращено финансирование уезда, а в буржуазной прессе началась шумная кампания критики руководителей «шлиссельбургской республики». Для расследования обвинений в сепаратизме уезд посетила делегация исполкома Петросовета, члены которой встали на сторону местных руководителей. В мае начались переговоры между представителями центральной власти и ревкома, однако конфликтная ситуация разрешена не была и противостояние фактически продолжалось до Октябрьской революции.
Между тем к губернскому комиссару Е. И. Яковлеву потоком шли жалобы на ущемление имущественных прав помещиков. Не имеющему реальных рычагов власти Е. И. Яковлеву приходилось ограничиваться посылкой на места телеграмм с указаниями должностным лицам: «Примите соответствующие меры к восстановлению нарушенного владения».
После июльского кризиса Е. И. Яковлев ушел в отставку. Его преемником стал действительный статский советник, потомственный дворянин, помещик Шлиссельбургского уезда Александр Александрович Авчинников, в прошлом член Петроградской губернской земской управы, губернской оценочной комиссии дворянской опеки, совета правления губернского общества для борьбы с проказой и т. д. Министерство внутренних дел вновь оказало предпочтение кандидатуре высокопоставленного чиновника IV класса, который по опыту предыдущей службы знал губернию, а по своему происхождению и политическим взглядам не вызывал никаких сомнений в полной лояльности послефевральскому режиму. А.А.Авчинников пребывал в должности губернского комиссара Временного правительства даже некоторое время после победы Октябрьской революции. Такое «долгожительство», видимо, следует объяснить прежде всего тем, что, не имея практически никаких возможностей для воздействия на положение в губернии, А.А. Авчинников никому не мешал, с философским спокойствием дожидаясь результатов, к которым приведет естественный ход событий.
Не могло предложить реальных путей выхода из кризиса и центральное правительство. Из высших сфер все чаще раздавались сетования на объективные и субъективные факторы, препятствующие созиданию нового демократического порядка. На политической сцене разыгрывались рассчитанные на внешний эффект представления, подобные провозглашению Российской Республики 1 сентября 1917 года, после разгрома корниловского мятежа. МВД рассылало губернским комиссарам «руководящие указания» на то, что «только великий энтузиазм творчества и готовность к подвигу, которые должны охватить население и объединить единою волею снизу весь народ, могут спасти Россию». Однако "организовать на местах «великий энтузиазм» не представлялось возможным. Армия истекала кровью, солдаты и офицеры дезертировали, промышленность переживала разруху, в деревне насильственно разрешался снизу аграрный вопрос, транспорт пребывал в предынфарктном состоянии, усиливались продовольственные затруднения. Низкая эффективность власти была очевидна. Администрация А.Ф.Керенского во все большей степени теряла контроль за положением в стране. Центристские демократические силы топтались на месте, сотрясая воздух патриотическими декларациями, а народные массы между тем радикализировались, Россия неудержимо шла влево, влево и влев,о...
Данный процесс очень скоро привел к закономерным результатам как в масштабах всей страны, так и в отдельно взятой Петроградской губернии. Фактически во всех уездах и губернских городах триумфальное шествие Советской власти не встретило сколь-либо серьезных препятствий (самое заметное исключение составила северо-восточная часть губернии, где Новоладожская уездная земская управа сумела удержаться у власти до лета 1918 года). На выборах в Учредительное собрание избиратели Петроградской губернии отдали большинство мандатов кандидатам от партии большевиков. Своеобразным «некрологом» институту губернского комиссара Временного правительства стала опубликованная 2 декабря 1917 года в «Петроградском земском вестнике» информация под рубрикой «Последние известия», где сообщалось, что «губернский комиссар А.А.Авчинников отстранен от должности и его место занял рабочий Пальм».
Октябрьская революция 1917 года, сохранив первоначально губернское деление, ликвидировала весь старый губернский аппарат и установила новые органы Советской власти во главе с губернским исполнительным комитетом, выбиравшимся на губернском съезде Советов.
В апреле 1918 года 8 северо-западных губерний — Петроградская, Новгородская, Псковская, Олонецкая, Архангельская, Вологодская, Череповецкая, Северодвинская — объединились в Союз коммун Северной области. Вплоть до мая 1919 года, когда решением Наркомата внутренних дел Союз коммун Северной области был распущен, его возглавлял Г. Е. Зиновьев.
II съезд Советов СССР 26 января 1924 года переименовал Петроград в Ленинград. Петроградская губерния вслед за Петроградом была переименована в Ленинградскую.
1 августа 1927 года была создана Ленинградская область. В нее вошли 5 губерний: Ленинградская, Мурманская, Новгородская, Псковская и Череповецкая. Территория области составляла 360,4 тыс. квадратных километров. В ее составе было образовано 9 округов, включавших 140 районов. С 1930 года стала действовать структура административного деления, сохранившаяся в своей основе до настоящего времени: округа были ликвидированы практически повсеместно, и в «цепочке» местной власти остались только сельсовет—район—область. На смену губернаторам пришли председатели губернских исполнительных комитетов, а затем председатели областных, краевых и республиканских Советов.
