В преддверии выборов нового президента Ирана МАГАТЭ обрушило на Тегеран новую порцию обвинений.

На этой неделе в Вене началась сессия этой международной организации, главным и едва ли не единственным пунктом повестки дня которой стало обсуждение очередного ежеквартального доклада агентства по ядерной программе Ирана. Тегеран вновь обвинен в нарушении резолюций Совбеза ООН и МАГАТЭ, а также в отказе допустить международных инспекторов на свои объекты, где, по мнению МАГАТЭ, может коваться иранский ядерный щит.

Собственно, а что еще остается делать Западу, как не «полоскать» Иран, если заранее известно, что смена гражданского лидера страны (Ахмадинежад по конституции не имел права выставить свою кандидатуру на третий срок) никак не повлияет на переговорную позицию Тегерана? Кто бы ни пришел в Иране к власти, его переговорщики будут продолжать гнуть прежнюю линию, отстаивая суверенное право страны на собственную ядерную программу. Ну а с недавним снятием с выборов кандидатуры экс-президента Хашеми Рафсанджани, которого за океаном почему-то зачислили в «реформаторы», последние надежды Запада на мирную смену власти в Иране рухнули окончательно.

За три недели (!) до выборов президента Ирана США, например, уже оспорили их легитимность. «Совет стражей сузил список почти 700 потенциальных кандидатов до восьми лиц, которые представляют исключительно интересы режима. Это вряд ли можно назвать выборами по тем стандартам, которыми руководствуются большинство стран и народов, отстаивающих принципы свободных, честных, состязательных, прозрачных выборов», - заявил, прибыв в конце мая в Иерусалим, госсекретарь США Джон Керри. Но такая международная обструкция Ирана, похоже, еще больше сплотила руководство страны: в ответ на растущее давление США и Запада в Иране усиливаются позиции как раз наиболее консервативных кандидатов.

Система выборов президента Ирана - вообще отдельная история. В отношении политической системы ИРИ на сегодняшний день накопилось значительное количество различных домыслов и спекуляций, пишет на страницах ресурса «Иран.ру» руководитель Центра стратегических исследований «Россия - Исламский мир» Шамиль Султанов. Одни из них, отмечает эксперт, являются целенаправленно пропагандистскими и направлены на дискредитацию революционного характера исламского государства. Другие же - результат элементарного незнания или невежества так называемых экспертов, журналистов и так далее.

Возможно, наиболее популярный такой пропагандистский шаблон - это якобы разделение политического класса в нынешнем Иране на «консерваторов» и «либералов». На самом деле это не совсем так, а может быть, даже совсем не так.

Выборы как перезагрузка системы

История успеха иранской революции обусловлена тем, что достаточно жесткая консолидированность элиты ИРИ вокруг базовых революционных принципов и идей парадоксальным образом не препятствует, а, наоборот, способствует интеллектуальной и политической борьбе в иранском обществе в отношении тактики, технологий и методов реализации этих принципов и идей. Но борьбе в определенных, четко согласованных рамках.

Вопрос на самом деле не в остроте столкновений конкретных политических персоналий, которые стремятся занять президентский пост. Что действительно важно, так это то, что каждый раз выборы президента ИРИ способствуют укреплению и развитию специфической политической культуры и системы Исламской Республики.

Речь идет о том, что такие выборы фактически завершают несколько важных и взаимосвязанных циклических процессов внутри правящего класса ИРИ накануне нового политического цикла. Во-первых, осуществляется комплексный, широкомасштабный анализ внешней и внутренней государственной стратегии за прошедшие четыре года. Во-вторых, происходит очередной раунд согласования интересов различных влиятельных политических сил и центров влияния - различных групп высшего шиитского духовенства, Корпуса стражей революции, остальных силовых структур, ключевых экономических институтов и прочее. В-третьих, завершается процесс согласования и выдвижения на пост президента нескольких политических фигур, которые пользуются поддержкой со стороны основных элитных групп и популярны в иранском социуме.

Рахбар - духовный лидер и гарант баланса между разными силами

Но в центре всех этих сложных открытых и конфиденциальных внутриэлитных процессов находится ключевая фигура рахбара - духовного лидера страны, который, собственно, и гарантирует устойчивый баланс, динамичную координацию всей политической структуры страны.

Исключительный статус в системе принятия решений в ИРИ нынешнего рахбара, аятоллы Али Хаменеи, определяется двумя обстоятельствами. Во-первых, рахбар - это высший арбитр и по своему политическому статусу, и по своему моральному авторитету в обществе, во взаимоотношениях между институциональными и элитными центрами в стране. И, во-вторых, именно духовный лидер отвечает в рамках данной политической системы за окончательное формулирование и реализацию общей государственной линии в предстоящий период.

Соответственно, избранный президент как представитель коалиции определенных политических сил в стране не является реальным главой государства как такового. Фактически он лишь возглавляет систему исполнительной власти. В этом статусе президент ИРИ ответственен за проведение согласованной с высшим иранским истеблишментом внутренней и внешней политики. Но безусловным гарантом всей этой политической модели является именно духовный лидер.

У рахбара есть многочисленные возможности для контроля за политической и общественной жизнью - как формальные (назначение членов ряда государственных институтов), так и морально-религиозные. Например, духовный лидер прямо или косвенно назначает представителей Наблюдательного совета, который определяет финальный список кандидатов в президенты.

В 1997 году на выборах президента ИРИ победил ходжат-уль-ислам Мухаммад Хатами, якобы представитель либерального крыла, но который на самом деле выражал согласованную со всей иранской элитой позицию. А позиция эта заключалась в том, чтобы получить передышку в конфронтации с Западом, воспользовавшись популярным в то время либеральным кредо: чтобы избежать «войны цивилизаций», необходимы соответствующий межцивилизационный диалог, взаимное уважение различных культур, исторического наследия цивилизационных ареалов, прав народов на самоидентификацию и так далее.

Тегеран при президентстве Хатами искренне демонстрировал желание найти взаимоприемлемый компромисс с ведущими западными странами путем переговоров. Линия Хатами, которая на самом деле являлась общей стратегией элиты ИРИ, являлась продолжением линии предыдущего президента Рафсанджани, ближайшего сподвижника великого аятоллы Рухоллы Хомейни.

«Головокружение от успехов» Ахмадинежада

Ситуация кардинально поменялась в 2005 году. Тогда при прямой поддержке Али Хаменеи президентом был избран Махмуд Ахмадинежад - в тот момент мэр Тегерана, защитник бедных и обездоленных, легендарная фигура молодежного крыла революции 1979 года. В 2009 году, когда Ахмадинежад переизбирался, ситуация в стране резко обострилась. На улицы вышли десятки тысяч иранцев, дело дошло до прямых столкновений с полицией. Некоторые западные аналитики даже заговорили о возможности «народного восстания».

Проблемы, которые возникли в тот период, были обусловлены не столько личностью Ахмадинежада, сколько прямым столкновением двух стратегических линий и, соответственно, двух коалиций в иранском истеблишменте. Одна линия, главным выразителем которой выступал Рафсанджани, заключалась в том, что приход Обамы создает принципиально новую ситуацию во взаимоотношениях между Тегераном и Западом, и поэтому жесткий, конфронтационный стиль Ахмадинежада необходимо заменить на более компромиссный, ориентированный на переговоры. Выразителем противоположной линии был рахбар - аятолла Хаменеи, который считал, что внутренняя борьба в высшем американском истеблишменте по поводу отношений с ИРИ не закончилась и будет продолжаться, и в этой ситуации продемонстрировать свою готовность к переговорам и компромиссам означает показать свою стратегическую слабость.

Последующие события показали, что именно Хаменеи оказался прав. Однако властолюбие Ахмадинежада, формирование им собственной властной группы, противостоящей другим, его стремление игнорировать точку зрения других элитных групп, в том числе самого рахбара («головокружение от успехов»), его попытка сформировать собственные правила политической игры вновь резко обострили ситуацию внутри иранского истеблишмента. Поэтому закономерно, что ставленник Ахмадинежада Машаи был исключен из списка кандидатов, участвующих в президентской гонке, поясняет эксперт.

Их осталось только восемь

Тем не менее, кто бы ни был избран президентом ИРИ в июне 2013 года, это будет политик, который будет существенно отличаться и от Хатами, и от Ахмадинежада, продолжает он. Новый президент Ирана обязательно должен быть опытным и жестким переговорщиком. Но при этом ему по-прежнему необходима поддержка основных силовых структур ИРИ, резюмирует Шамиль Султанов.

На сегодня после отбора кандидатов, произведенного Наблюдательным советом, к выборам президента страны допущены 8 человек. Среди них - два «реформатора», один «независимый» кандидат и пять «консерваторов». И хотя условность данной классификации очевидна, в «умеренные» все равно записывают бывшего первого вице-президента Ирана Мохаммадреза Арефа, экс-секретаря Высшего совета национальной безопасности Хассана Роухани, а также экс-министра почты и телеграфа Сейеда Мохаммада Карази. «Консерваторы» представлены экс-министром иностранных дел Алиакбаром Велаяти, мэром Тегерана Мохаммадбакером Калибафом, бывшим командующим КСИР Мохсеном Резайи, нынешним секретарем Высшего совета национальной безопасности Ирана Саидом Джалили и экс-спикером Меджлиса Голямали Хадад-Аделем.

И вот на днях, пишет в своем блоге известный эксперт, в предвыборной иранской кампании, произошло не то чтобы заметное, но весьма интересное событие. Оставшийся за бортом событий (снятый с выборов Наблюдательным советом) руководитель администрации нынешнего президента Ахмадинежада Эсфандияр Машаи устами своего избирательного штаба сообщил о своей поддержке формально независимому кандидату Саиду Джалили.

Джалили рассматривается как очень серьезный соперник другого кандидата - мэра Тегерана Галибафа и экс-министра иностранных дел Велаяти. В его поддержку высказываются самые влиятельные представители высшего духовенства, он - безоговорочный сторонник линии рахбара и, собственно говоря, именно поэтому является главным переговорщиком на важнейшем внешнеполитическом процессе по ядерной проблеме Ирана.

Поначалу шансы Джалили рассматривались весьма скептически, однако он может весьма неожиданно стать консенсусным кандидатом для консервативных избирателей, которые не симпатизируют ни Галибафу, ни Велаяти. В случае его выхода во второй тур его шансы будут как минимум не меньше шансов любого другого кандидата.

Саид Джалили имеет вполне традиционную для нынешнего поколения иранских политиков биографию - иракская война, Корпус стражей иранской революции, ранение, послевоенный карьерный взлет. Жесткий прагматик, консерватор, сторонник клерикального пути развития.

Поддержка Машаи не может сослужить для него плохую службу: все знают, что Джалили далек от президента и его линии, однако остальные консервативные кандидаты - практически личные враги Машаи, и поэтому у него особо и выбора-то нет в плане того, кого поддержать. Таким образом, поддержка электората нынешнего президента добавляет голоса Джалили, а не отнимает их у него, усиливая позиции перед первым туром. При этом ни Велаяти, ни Галибаф не намерены снимать свои кандидатуры, распыляя тем самым голоса сторонников консервативной линии. Так или иначе, но ресурс «Иран.ру» отмечает растущую популярность Джалили среди электората, что, безусловно, заставляет его конкурентов рисковать, а остальных - более внимательно следить за его кандидатурой.

В остальном предвыборная ситуация пока не выходит за рамки обычной: полиция, армия и спецслужбы предприняли весьма серьезные усилия по взятию обстановки под контроль. На иракской границе закрыты ряд погранпереходов, причем как раз вдоль непростых курдских и азербайджанских территорий. Во избежание. Есть информация о плотном прикрытии границы беспилотниками, которые практически постоянно находятся в воздухе, отслеживая ситуацию по ее периметру.

Иран готов к выборам, а каков будет их результат - решать иранцам. Административные манипуляции в рамках допустимого неизбежны в любой самой наидемократичнейшей стране, но то, что последнее слово в Иране остается за народом, не вызывает сомнений, отмечает эксперт.

Ну а Западу в этой ситуации остается лишь скрежетать зубами.